«Никогда не забуду свой первый день в Ефремове, – вспоминает Жан-Филипп. – Когда я добрался до города, было уже темно, а термометр в машине показывал минус 28. Я сказал себе: господи, Боже мой! Но возвращаться или что-то менять было уже слишком поздно».

Его жена и двое детей в Бельгии ждали от него первых впечатлений о том месте, где им предстоит поселиться.
«Я подумал тогда, – рассказывает Жан-Филипп, – сейчас вернусь к ним и скажу: приглашаю вас в минус 28». Если учесть, что до этого он работал в Южной Америке – Аргентина, Бразилия, то можно представить состояние человека, сменившего тропический рай на русскую зиму.

По приезде в Ефремов бельгиец начал осваиваться: ходил по городу, смотрел, где можно купить еду, дом, чтобы привезти в него семью, изучал детские сады и школы, в которые предстоит ходить его детям. За себя он не слишком волновался - ему предстояла работа все в той же компании. Главное ведь свить гнездо, обеспечить сферу общения для семьи, занять чем-то домашних, рассуждал Турнуа.

Вскоре Турнуа обнаружил, что российская глубинка не сильно отличается от других мест, где ему приходилось работать – в той же Аргентине они жили примерно в 800 км от столицы. Из Ефремова Жан-Филипп писал жене, что природа здесь необыкновенно хороша, что люди открыты, но «будут трудности в определенных вопросах».

Позже, когда Лер Турнуа увидела все это сама, она поняла, что эти «трудности» сильно отличаются от тех, что имелись у нее в Бельгии. Но все с лихвой покрывается тем, что дети могут целые дни проводить на улице, не опасаясь, что на них кто-нибудь нападет (по утверждению Лер, жизнь в российском провинциальном Ефремове более безопасна, чем в Бельгии). А еще можно гулять «в таком прекрасном месте, как городская роща». Об этом у себя дома, по ее словам, они даже мечтать не могли.

 Собственный дом – первый проект в России

Прежде всего, Жану-Филиппу надо было найти дом для семьи. Эта задача оказалась не из легких – четыре года назад в Ефремове еще не было настоящего рынка недвижимости. Арендовать жилище было невозможно, а на продажу дома в провинции никто не строит. Жан-Филипп ходил по улочкам, где были частные дома, и спрашивал: не продается ли? Наконец, сумел найти то, что нужно, компания помогла этот дом купить. Но, по его словам, пришлось основательно потрудиться, чтобы привести его в порядок. Тогда он работал три недели в России и неделю жил в Бельгии – компания допускает подобный график. Приезжая в Бельгию, обсуждал с супругой планы по ремонту и обустройству жилища. Потом возвращался в Ефремов к строительной бригаде и вносил коррективы в работу. Почти два месяца ушло на то, чтобы подготовить дом к прибытию семьи. Так что собственное жилище Жан-Филипп Турнуа считает своим первым проектом в России.

Наконец, примерно через полгода после приезда в Ефремов Жан-Филипп привез сюда супругу. Он с опасением ждал ее реакции. Когда Лер Турнуа сказала, что все совпадает с ее ожиданиями, муж вздохнул с облегчением. Затем начались поиски школы и детского сада – в семье Турнуа двое мальчишек – Максенс и Терранс. Лер – учитель, она весьма критично относится к методике преподавания, вместе супруги объехали практически все городские учебные заведения прежде, чем сделать выбор. Кстати, Лер готова сказать много теплых слов в пользу нашего образования, во всяком случае, уровнем начальной школы она очень довольна. Правда, при этом ее супруг добавляет, что, если бы в Ефремове была британская международная школа, восторги по поводу российских учебных заведений не помешали бы ему отдать детей туда.
«Но поскольку ее нет, – смеется Жан-Филипп, – а уровень образования в местной школе достойный, то все нормально».

Между тем, мальчишки, не слишком внимательно прислушивающиеся к разговорам взрослых, затеяли между собой веселую возню – как и все мальчишки их возраста. Кстати, в отличие от родителей они говорят по-русски практически без акцента и порой выступают в роли переводчиков. Учатся на пятерки и уверяют, что учеба им нравится. Терранс рассказывает, что любит читать книги Григория Остера, еще он читал Драгунского «Тайное становится явным», знает стихи и ходит в секцию восточных единоборств. Его лучший друг – Андрей, вместе они ходят в секцию и шалят на переменах. Ребята еще не знают, где им больше нравится жить – в России или Бельгии. «Хочется и там, и тут», – поясняет Макс.

Превратности жизни в российской провинции

«Мне не с чем сравнить наш Ефремов, – говорит Жан-Филипп, – это единственный город в России, который я знаю». Для Турнуа, много путешествующего по миру, в России были два момента, вызвавших затруднения. Прежде всего, это, конечно, язык. Он знает несколько языков, и куда бы ни приехал, ему всегда было очень легко подстроиться, подхватить наречие и развивать свои языковые знания. В России он впервые столкнулся с языком из совершенно другой группы.

«Русский язык совсем другой, можно учить английский, немецкий и еще китайский, но русский - это совсем по-другому», – добавляет его жена, также владеющая несколькими языками.

Вторая трудность – система нашей организации быта. Если на Западе привыкли к супермаркетам, то у нас иностранцам приходится сложно. Это сейчас в Ефремове появились сетевые магазины, а четыре года назад хлеб продавался в хлебном магазине, а мясо – в продуктовой лавке. Поначалу, не зная языка, когда невозможно открыть путеводитель по Ефремову (которого нет в принципе) и найти место, где продаются нужные продукты, было трудно. К тому же, как отмечают иностранцы, если в культуре многих стран люди сами стремятся помочь, увидев затруднения незнакомца, то у нас отвечают только на призыв о помощи.

«Приезжал домой, и, обнаружив, что купил не то мясо, и шел за помощью к друзьям, – вспоминает первые годы жизни в России Жан-Филипп. – В то время иностранцев в Ефремове было не так много, и у людей наши просьбы в большей степени вызывали интерес и настороженность, чем желание помочь. Они выжидали, пока ты что-то произнесешь на русском, чтобы посмотреть, как это у тебя получится. Сейчас наоборот, видя затруднения с речью, пытаются подсказать. Как-то уже привыкли к иностранцам – мы же построили здесь заводы».

А Лер поразила необходимость приносить в школу медицинскую справку и в тоже время отсутствие холодильников на рынке.
«Как же так, – удивлялась она, – на улице жара, я хочу купить мясо, а на рынке нет холодильника?» Затем поспешно добавляет, что сейчас уже есть. Вообще с появлением иностранцев в этом небольшом провинциальном городке завелись не только холодильники на рынке и супермаркеты на городских улицах, но даже СПА-салон.

«Сейчас уже вообще стало лучше, а завтра будет еще лучше, – оптимистично говорит Лер. – Все у вас хорошо, я уже жила в Аргентине, мне есть с чем сравнить. Если есть что кушать, можно свободно гулять – что надо больше? Конечно, вы работаете по-другому, конечно, вы думаете по-другому, но ведь каждый человек думает по-другому. Надо чуть познакомиться с культурой, потом уже хорошо. Я хотела знать вашу культуру, чтобы проявлять уважение».

Она очень эмоциональна, и старается сдерживать свой темперамент, потому что уже знает – здесь это может быть неправильно воспринято. Но ей нравится жить в Ефремове.

«Не люблю большой город, не хотела жить в Москве. День-два в столице – и скорее в Ефремов, – рассказывает Лер. – Здесь можно жить хорошо. Но надо говорить правду: хорошо жить в Ефремове можно, когда есть деньги. Я знаю, что если нужен врач, а уж тем более госпитализация, то надо кому-то платить. Я боюсь пригласить к нам маму – у нее больные ноги. Думаю, что здесь тоже есть хорошие врачи, но, наверное, в Туле».

«Конечно, не надо думать, что Ефремов – это райское местечко, – добавляет ее супруг, – потому что инфраструктура здесь очень слабо развита. Что касается населения – оно живет в домах, построенных еще 40 лет назад. И здравоохранение очень плохо отлажено. Здесь вообще не очень легко жить местному населению».

В то же время бельгийцев удивляет, почему молодые ефремовцы стремятся уехать из родного города, в основном их прельщает Москва.
«Они говорят – здесь нет бассейна. Но почему тогда мэр города, чтобы удержать молодежь, не построит бассейн? Они говорят – грязный город. Но почему им самим не собрать мусор в мешок? – рассуждает гостья из Европы, и, минуту подумав, добавляет. – Но это надо объяснять с детства, иначе – катастрофа».

Кстати, иностранные специалисты этой весной активно включились в работу на общегородском субботнике. Приводили в порядок сквер, который, по словам Лер, не убирали больше 20 лет. Иностранцев в России привлекает интересная работа и бесплатная рыбалка. Когда Жан-Филипп приглашает в Ефремов знакомых из Европы, предлагая им интересную работу, он говорит: «Если ты помешан на магазинах, то тебе не надо сюда ехать, если ты хочешь каждую неделю или чаще ходить в театр – это не для тебя. Но, если ты любишь природу, если ты отдыхаешь без шума и раскрываешься душой, общаясь с природой, то приезжай».

Он знает в Европе людей, которые платят хорошие деньги за то, чтобы отдохнуть подальше от города. А здешняя природа действительно хороша, Ефремовский район даже называют «тульской Швейцарией». Жан-Филипп любит рыбачить, и для него стало открытием, что в России не надо платить за то, что ловишь рыбу в реке. Зимой они всей семьей ходят на лыжах или катаются на коньках, а весной и летом путешествуют на велосипедах. Раз в месяц они вспоминают все события, которые с ними произошли, и делают компьютерную газету, которую рассылают всем членам семьи в Европе. К ним приезжают родственники, и дети показывают бабушке и дедушке свой дом, школу, город, ставший для них родным.

Сам Жан-Филипп считает, что Ефремов очень своевременно встал на его пути, потому что с маленькими детьми и в Бельгии не будешь ходить каждую неделю в театр, даже, если его очень любишь. Он это понимает и готов этим пожертвовать – дети вырастут, и будет театр.

И все же Турнуа приехал в Россию не за местными красотами, и даже не за деньгами и карьерой.
«Работая ради денег, счастливым не будешь, – говорит он. – Здесь я получаю не больше, чем, если бы работал в Бельгии. К тому же Ефремов – не трамплин в карьере, не то место».

Естественно, если удастся проявить себя, то это будет положительно влиять на карьеру, которую он продолжит в другом месте. Кстати, Жан-Филипп уже 17 лет переезжает по миру, и он уверен, что компания не направила бы в Россию человека, который только делает первые шаги в бизнесе. Просто на родине ему очень быстро становится скучно: «Для меня это как уход на пенсию, потому что в Бельгии все настолько отлажено, организовано, что достаточно просто сидеть и следить за тем, как все хорошо движется. Это для пенсионеров. А работа в Ефремове – это целый мешок … не проблем, но - неожиданностей. Здесь каждый день приносит что-то новое, постоянно приходится решать интересные и сложные задачи».